В СВЕТЕ ДАННЫХ НАРОДНЫХ ПРЕДАНИЙ, ДОКУМЕНТОВ И ТОПОНИМИИ // Альманах североевропейских и балтийских исследований. Выпуск 2, 2017, Часть первая
Записанные в XIX и XX вв. в Беломорской Карелии народные предания по истории заселения данного региона отражают народное представление населения о своём прошлом, локальной истории. Из поколения в поколение передаваемые рассказы об истории рода и своего поселения давали местным жителям важные сведения о событиях и людях, упоминания о которых мы далеко не всегда можем найти в письменных источниках.
В Беломорской Карелии зафиксировано около 300 преданий, которые рассказывают об истории карельских родов исследуемого региона, а соответственно, и об истории заселения территории. В то же время нужно отметить, что материал в разных частях карельского Беломорья представлен неравноценно. Большая часть преданий записана в западных частях Беломорской Карелии (в бывших Вокнаволоцкой, Контоккской и Ухтинской волостях), что связано с тем, что именно эта территория приобрела всемирную известность, благодаря богатой рунопевческой традиции и своим рунопевцам. В результате начиная с 20-х гг. XIX в. финские и российские исследователи и собиратели фольклора стали записывать также сведения об истории тех родов, в которых рунопевческая традиция была хорошо представлена. В то же время те территории, где, по мнению собирателей, традиция исполнения рун была представлена слабо, остались за пределами сборов подобного плана. Это же касается и более южных территорий Карелии.
На основании зафиксированных преданий можно говорить о том, что в Беломорскую Карелию на протяжении XVII—XIX вв. переселялись люди из разных регионов. В то же время обращает на себя внимание тот факт, что «миграционные потоки», как правило, соответствовали направлению с запада и юго-запада на север и северо-восток. Кроме того, родовые предания свидетельствуют, что целый ряд северокарельских родов являются потомками лесных саамов-лопарей. Есть также сведения о переселении части карел из центральных частей нынешней Республики Карелия и с территории современных Архангельской и Тверской областей.
Примерно треть всех преданий, записанных в Беломорской Карелии, главным образом в её западных частях, неоднократно сообщает нам о том, что тот или иной род переселился в Карелию с территории современной Финляндии. Данный факт, по мнению целого ряда финляндских исследователей (например, такой точки зрения придерживаются Пёлля, Суорса, Ряйсянен и др.), неоспоримо свидетельствует о финских корнях значительной части северокарельских родов Вокнаволоцкой, Контоккской, Тихтозерской и Ухтинской волостей. Так, например, Матти Пёлля, ссылаясь на исследования Суорсы и Куялы, отмечает, что, согласно данным судебных книг 1717 и 1720 гг., голод стал причиной того, что сотни людей из Кайнуу были вынуждены бежать на территорию России, в данном случае, видимо, в Беломорскую Карелию, как приграничный с Кайнуу регион. Подобная ситуация наблюдалась также к северу от Кайнуу в Куусамо. Можно думать, что факт временного пребывания финнов в России имел, конечно же, место, но всё же значительная часть жителей этих двух приграничных регионов вернулась позже обратно в Финляндию.
Об этом, на мой взгляд, может свидетельствовать в том числе и тот факт, что в Беломорской Карелии не встречается большая часть фамилий, которая представлена в Кайнуу и Куусамо, а кроме того, и российские документы указанного времени не фиксируют какого-либо значительного притока населения с территории Швеции. Только в середине XVIII в. или в 1755—1763 гг. в исторических документах наблюдается некоторое увеличение случаев, которые сообщают о переселении шведских подданных в Беломорскую Карелию. Так, на территории Ребольского погоста было зафиксировано 26 человек, переселившихся из Швеции, при этом 17 из них проживали в западной части Беломорской Карелии (в Войнице, Войкуле, Ухте и Ладвозере).
В шведских же документах неоднократно упоминается о переселении в Россию целых семей, однако нашими документами только изредка фиксируются случаи, когда оба супруга являлись ранее шведскими подданными.
В более ранний период, например в дозорной книге Ребольского погоста 1678 г., упоминается всего пять случаев того, когда тот или иной человек переселился сюда из-за границы.
При этом никто из них не проживал на территории современной Беломорской Карелии. Такое же количество новопоселенцев фиксируется в период с 1740 по 1754 г. Некоторое количество выходцев из Швеции проживало также на территории Панозерского погоста, но их там было совсем немного. Ирина Чернякова отмечает, что учёт новокрещёных в то время был достаточно строгим, поэтому можно считать, что большинство «новопоселенцев» из-за рубежа было учтено переписями.
Возникает естественный вопрос, кем же были те выходцы из Финляндии, о которых повествуют народные предания. Побывавший в 1825 г. в Вокнаволоке А. Ю. Шёгрен отмечает, что за исключением двух семейств жители деревни переселились сюда некогда из финской Карелии или, другими словами, видимо, с территории бывшего Корельского уезда. При этом в то время в Вокнаволоке насчитывалось около 60 домов. Согласно сведениям М. А. Кастрéна, записанным им в Вокнаволоцкой волости в 1839 г., целый ряд жителей волости сообщали, что их предки некогда переселись сюда с территории Финляндии. Тем не менее исследователь всё же заметил, что основная масса населения не происходила от финнов, хотя часть населения и заявляла об обратном.
На мой взгляд, то, что в родовых преданиях карельского населения Беломорской Карелии повествуется о переселении с территории Финляндии, совсем не говорит о том, что новопоселенцами были именно финны из восточной Финляндии, Саво, Приботнии или ещё откуда бы то ни было. Для возможной интерпретации подобных сведений хочется остановиться на факте проживания карелов на территории Финляндии (в Саво, Остерботнии, Кайнуу и Куусамо) в шведский период её истории, в XVI—XVIII вв. Данный вопрос практически не освещён в исторической литературе, хотя разрозненные сведения неоднократно можно встретить в исследованиях по истории отдельных приходов и территорий современной Финляндии.
Приведу некоторые примеры, начав с XVI в.
В 1511—1512 гг. на территорию будущего Ребольского погоста переселилась целая перевара, члены которой никогда не были подданными великого князя и не платили ему налогов. Другими словами, речь идёт о карелах, которые проживали до переселения не в Корельском уезде, а именно на территории шведского королевства. Этому мы находим подтверждение и в шведских источниках. Так, известно, например, что в 1545 г. 14 крестьян-карелов проживали на западной стороне возвышенности Маанселькя, которая отделяла Остерботнию от Московского государства, хотя более точного места их проживания документ не указывает.
В наиболее ранней налоговой ведомости 1555 г. по территории Кайнуу указано около 170 топонимов, при этом четыре из них — названия полей, в числе которых, например, Moisseenpelto (Соткамо) и Horkkainpelto (Мелалахти). Названия явно свидетельствуют, что их владельцами было православное население, на что указывают имена Моисей и Харитон, закрепившиеся в наименованиях сельскохозяйственных угодий. Кроме того, данный факт также говорит о том, что выходцы из Саво не переселились на полностью свободные, никем не занятые территории.
Другими словами, здесь до них, как можно полагать, проживало карельское население. Отметим также, что на территории Кайнуу, особенно в восточных его частях, фиксируется большое количество названий карельского происхождения.
В 1554—1556 гг. в деревне Хирвилахти прихода Куопио проживал Косма Хуттойнен (Kosma Huttoinen). В 1559 г. в Сяяминки суд приговорил к повешению за воровство коровы и овцы Косму Укконена (Koszma Ukkonen). Имя Косма явно указывает на карелов, другими словами, оно могло принадлежать только людям православного вероисповедания (ср. рус. Козьма, Кузьма).
До конца 1540-х гг. в Северную Остерботнию в Лайтасаари переселился Паавали Оллинпойка Холаппа (Paavali Ollinpoika Holappa, род. 1528/1530)[17]. Согласно исследованиям Кауко Пиринена, данный род переселился на шведские территории из Корельского уезда. Отцом Паавали был Холоп Андреев (позже Олоф Андреев), который в 1494 г. вместе с 50 другими православными карелами бежал из Корельского уезда на шведскую сторону на территорию прихода Яски. Позднее часть его потомков переселилась на север Финляндии.
В 50-х гг. XVI в. в Кийминки в северной Остерботнии упоминается Nils Niphatt, который также именуется в документах Nils Rydz или Niiles Venäläinen, т. е. «Нильс / Нийлес Русский».
Прозвище Ryss / Rydz, указывающее на человека православного вероисповедания, в данном случае преимущественно на карела, фиксируется в налоговых списках XVI в. ещё в целом ряде случаев: ср. Nils Ryss (1543), Nils Rydz (1553) в Илмоле, Eloue Ryss (1546) в Коройсниеми, Hochon rydz (1598) в Лаутиосаари, а также других местах северных частей Финляндии.
В верховьях реки Сийкаёки в Остерботнии в 1580-х гг. проживали, например, два брата Lasse Heikinpoika и Matti Heikinpoika Куронены. В 1586 г. Матти упомянут в документе как Matz Rydz. Он же был хозяином поместья Курола в деревне Ревонлахти в период с 1600 по 1623 г. Здесь же в Ревонлахти фиксировался также дом Virsuntalo, который был разделён на рубеже XVII в. В качестве владельца одной из частей упомянут в 1599 г. Castenn Rys [ср. ранее Kasten Rydz (1586), позднее Castel Ryss (1601)]. Сама фамилия Вирсу также указывает на православный род (ср. кар. Virsu — рус. Фирс). Историк Матти Лейвискя отмечает, что явные следы переселения из Корельского уезда сильнее всего представлены в деревнях Кестиля и Ревонлахти, а также в ряде других деревень этого региона Остерботнии.
Карельское население продолжало проживать на территории Швеции и в XVII—XVIII вв. Этому также есть документальные подтверждения. Приведу также несколько примеров.
Один из документов по территории Кайнуу свидетельствует, что зимой 1611 г. из Корельского уезда в Кайнуу переселилась целая группа крестьян-карелов, правда, информации об их размещении в документе опять-таки нет.
Известен также документ, согласно которому в том же 1611 г. крестьяне Корельского уезда (Кексгольмского лена) обратились к королю Швеции с просьбой о переселении на территорию Каянеборгского лена. В начале XVII в. в местечке Вуокки (окрестности Суомуссалми) проживало постоянно несколько карелов. Кроме того, на той же территории временно пребывало некоторое количество карелов-торговцев и тех, кто занимался здесь промыслами. В этой связи можно также упомянуть, что жителей деревни Нуасъярви к югу от озера Оулу соседи называли «рюсся», или «русскими».
В окрестностях современного Хюрюнсалми в 1605 г. проживал Filippus Hilparinen, который, как считается, был карелом. В 1697 г. в доме с названием Hilppola жил, видимо, его сын Jaakko Hilppa или Jaakko Hilppoi. В начале 1730-х этот дом фиксировался также в форме Hilippala, которая уже явно указывает на то, что основатель дома был православным карелом. Ещё позднее у дома было другое название — Haapola, которое также свидетельствует о том, что его хозяин был карелом (ср. кар. Huapo — рус. Агапит).
Родовое предание Кемппайненов из Хюрюнсалми свидетельствует, что их род пришёл сюда из российской Карелии, и, согласно документам, первым его представителем был здесь в 1626 г. Lauri Kemppainen[30]. Карелами, видимо, были и жители Хюрюнсалми с фамилией Тихинен (ср. кар. Tihi — рус. Тихон).
В XIX в. на территории прихода Хюрюнсалми было записано предание, согласно которому первыми жителями этих мест были братья карелы Mooses и Mikko. Моосес, или Моисей, проживал в местечке Moisiovaaralla. Микко, или, видимо, Никита, был кузнецом и проживал в доме с названием Seppälä. У этого дома было также второе название — Mikittä (ср. кар. Mikittä — рус. Никита). В 1608 г. налоги с него, судя по документам, платил Mikko Heikkinen, который и являлся, вероятно, тем самым Никитой. В 1650 г. хозяином дома Seppälä был Юхо Хейккинен, который, как можно думать, был уже сыном того самого карела Микко, или Никиты.
Современный род Хуотари из Кухмо также пришёл, по преданию, из Карелии, что подтверждает и сама фамилия, в основе которой лежит имя Фёдор, кар. Huotari. Документы фиксируют упомянутый род здесь после 1605 г. От одного из его представителей было также записано, что род проживает в этих местах уже 25 поколений, что, конечно, является преувеличением. Однако данный факт может свидетельствовать, что представители рода являются финнизированными карелами, проживавшими здесь ещё, видимо, в XVI в.
В исследовании по истории города Кухмо упоминается, что к карельским относится также род Тапола, который в документах фиксируется в форме Tapolanin. Наиболее ранним известным его представителем был Хейкки Таполан, проживавший здесь в 1605 г. Также одно из преданий, записанных в Кухмо, сообщает, что первым жителем местечка Кухмониеми или места, на котором стоит город, был выходец из Карелии. Историк Карл Альфред Кастрéн зафиксировал в XIX в. также сведения о том, что на территории прихода Кухмо на берегах озёр Lentiiranjärvi и Iivantiiranjärvi раньше проживали карелы, которые неоднократно уничтожали новопоселения финнов, приходивших в эти края из окрестностей Оулуярви. Согласно другому преданию, поселение Jonkeri в приходе Кухмо также было изначально карельским.
В 1683 г. в доме Karhulanvaara прихода Suomussalmi проживал карел Prokko, или Прокофий, который вместе с семьёй переселился в 1711 г. на российскую территорию. Супруга Прокофия Карин была дочерью хозяина дома Пекки Курху.
В 1701 г. наёмным работником в доме Клауса Лийканена был Tarassia, или Taraska Tauriainen[36]. Согласно документам, род Тауриайненов проживал на территории прихода Суомуссалми в период с 1625 по 1650 г.
В последней четверти XVII в. в деревне Кианта прихода Палтамо проживал Ohvo (рус. Афанасий), или Oktavius Melentia, который был также известен под фамилией Vepsäläinen. Видимо, его отец Melentia Vepsäläinen упоминается в 1680 г. среди торговцев-карелов на ярмарке в Каяни[38]. В связи с рассмотрением судебной тяжбы в 1724 г. в деревне Керяля прихода Палтамо упоминается Antti Laurinpoika, или Antti Lauronen. До «Великого лихолетья» (фин. Isoviha), другими словами на рубеже XVII и XVIII вв., в Керяля жил Lars Melentia, отцом которого был, по всей видимости, проживавший ещё в XVII в. Ohvoi Melentianpoika Vepsäläinen.
По мнению исследователя Киммо Кемппайнена, этот самый Ларс и был тем человеком, от имени которого пошла современная фамилия Лауронен. Здесь хочу отметить, что уже с конца XVII в. в деревне Аконлакша, или Бабгуба, Ребольского погоста проживал род Мелентьевых, родоначальником которого мог быть тот самый Мелентиа Вепсяляйнен. Именно здесь, в Бабгубе, записано предание, согласно которому один из родов деревни переселился сюда «с территории вепсов» (фин. Vepsästä). Можно полагать, что здесь мы видим трансформацию сведений о родовом прозвании Мелентьевых — Вепсяляйнен, которое за давностью лет превратилось в рассказ о месте проживания рода до его переселения в Беломорскую Карелию.
Среди жителей Каяни в 1780 г. упомянуты карелы с родовыми прозвищами Levoska и Lesonen. Видимо, карельским был также род Hortana (ср. кар. Hortana — рус. Харитон). В самом Каяни существует часть города Teppana(nmäki). В 90-х гг. XVIII в. здесь построил небольшой дом карел по имени Teppana, или Степан.
Можно также упомянуть, что в роду Лесоненов, который некогда переселился из Карелии в Финляндию, существует предание, согласно которому на территорию прихода Суомуссалми из деревни Venehjärvi (совр. Суднозеро Костомукшского городского округа) пришло три брата. Один из них, Матвей Лесонен, основал хутор Lesovaara, второй поселился в Каяни, сменив позднее фамилию на Pajarinen, а третий «сошел безвестно».
Продолжение следует ….!