Сегодня мы поздравляем всех с очень Важным Днём в Истории и Культуре Карельского народа.  Сегодняшний праздник  некоторые считают церковным днём в честь Иоанна Крестителя, но на самом деле это один из самых старинных известных нам карельских языческих праздников  Juhannus, от Juhana — Иван.

Праздник Ивана Купалы с его многочисленными обычаями является нашим живым, нематериальным культурным наследием.

Самая атмосферная традиция этого праздника костер. Костры разжигаются в установленных местах, часто у воды и на камнях. Распространенность обычая подтверждается многочисленными местами, названными кострами и камнями Иванова дня, которых в архиве имен Kotus насчитывается более 500. Несмотря на то что праздник считается и финским, но большинство мест проведения празднований, не менялось многие столетия и расположены они в Восточной и Западной Карелии.

На Карельском перешейке разводили много видов костров: костер ожидания, костер из хвойных деревьев и костер, сложенный по типу костра из бедер. На Ивана Купала люди ходили на круговую игру, прежде чем танцы стали обычным явлением. Березы на Ивана Купала приносили для украшения костра. На Ивана Купала можно было совершать магические заклинания, направленные на супружескую удачу или удачу для скота. В Беломорской Карелии Ивана Купала был днем ​​Ииваны, или Лиственной Ииваны. В то время дом украшали пучками листьев и веток. До этого листья дерева не разрешалось срезать.

Одно из письменных описаний празднования этого дня в Карелии можно найти в труде Й. Салениуса «Kokoin ja kokkowalkeista Walkjärvi», опубликованном в 1865 году. Салениус рассказывает о подробностях, связанных с разведением и сжиганием костра, а также о приметах, связанных с падением черепицы. 

«За пару недель до середины лета пастухи начинают таскать сухие пни к местам костров и возводить гонты из обрезанных березовых стволов. Четыре из них кладут на каждый костер, а затем между ними складывают рубленые дрова, а внутри столько поленьев, сколько может поместиться. На вершине костра гонты связывают вместе: на их головы бросают несколько листьев, которые выглядят как связанная веревка и называются тельт. По форме эти костры квадратные, высокие и с тонкими сторонами, как башни. Их строят в ряд, сначала самый высокий костер, затем остальные по очереди в соответствии с их высотой, так что меньшие строят на противоположном конце ряда. Чем больше костров поднимается с холма, тем более почетными и лучшими их считают пастухи. Вот почему их пять на одном холме. Немного в стороне от других находится костер Хаву, который «наконец, гори, тресни».

«Все костры были окружены забором; он обычно состоял из палок, воткнутых вертикально в землю, с полосками травы, натянутыми между ними; на конце каждой второй палки размещалось вихко. Другие размещали палки крест-накрест».

«Если хоть одна черепица осталась не сожженной, деревенских девушек называют старыми девами; молодые мужчины деревни, вставшие на их сторону, сжигают или срубают ее до основания в последнюю очередь. Наконец, сжигают боярышник и руну».

В 1930-х годах этнограф Тююни Вахтер, собиравший предания в Валкъярви и Муолаа, зафиксировал идентичные сведения о разведении костров. 

«Костер разводился на четырех вертикальных деревьях, или сэр, и строился пастухами. Сэры делались из свежих сосен высотой 8-9 м, на них оставляли необрезанный шатер. Сам костер разводился из бревен, которые укладывались на решетку, а пустое пространство посередине заполнялось сухими ветками, или камэрилой. Верхушки сэров связывались палкой или железной проволокой. Разжигание производилось сверху. Мальчик-пастух взбирался на вершину костра с охапкой бревен, или пируке, которые он там зажигал и ставил на пересечение сэров. Пастухи, у каждого из которых был свой сэр, предсказывали, что падение сэра принесет удачу в браке».